- Пристегните, пожалуйста, ремни… через десять минут идём на посадку!- объявила симпатичная стюардесса, кокетливо вильнула попой и скрылась за занавеской синего цвета.
       В салоне авиалайнера, летевшего рейсом «Санкт-Петербург – Дюссельдорф», наступило заметное оживление. Один лишь Паша Вамхер (читается слитно и с ударением на «а» ), который накрепко пристегнулся ещё в Питере, оставался неподвижен. На его лице была маска фатальной неизбежности и какой-то жестокой скорби. Нет, не из-за фамилии, которую он носил вот уже тридцать пять, лет и всю свою сознательную жизнь терпел от этого определённые неудобства.
       Начиная со школьной скамьи и по сегодняшний день она приводила в неописуемый восторг всех его друзей и знакомых.  В лучшем случае все, кому не лень, произносили её со знаком препинания в середине, а многие и вовсе меняли её части местами. Дело было в другом: Паша страдал аэрофобией и жутко боялся высоты. Но летать-таки приходилось….
      Невзирая на свою замысловатую фамилию, Павлик всё же считал себя отчасти русским человеком.
      Однажды, прокатившись двое суток поездом, Паша посмотрел на себя в зеркало, затем ощупал свою печень, а после этого заглянул в кошелёк…  и пришёл к выводу что, несмотря на все ужасы и страхи, летать самолётом всё же удобнее. И вот сейчас, с ноющей тоскою вспоминая всю свою жизнь, он сидел, вжавшись в кресло, и мысленно прощался с родными и близкими.
Летел он вовсе не на похороны или поминки, что можно было бы предположить, глянув на него со стороны, а к друзьям в гости.
    Когда шасси самолёта коснулись посадочной полосы, и машину слегка тряхнуло, Паша с облегчением выдохнул и натянуто улыбнулся:
    «Ну, слава богу! И на этот раз пронесло!»
  Правда, ему тут же нестерпимо захотелось в туалет, но это уже сущие пустяки по сравнению с тем, что ему пришлось пережить за последние два с половиной часа.
     Супруги Регина и Боря, со странной фамилией Лебедевы, перебрались в Германию ещё в середине 90-х. и, будучи людьми гостеприимными и к тому же до сих пор ностальгирующими, всегда с радостью принимали у себя друзей из далёкой, лапотной России. Особенно всевозможным гостям радовался Боря, так как выпить он был не дурак, а Регина, которая была явным лидером в их семье, смотрела на это не с таким оптимизмом, как её супруг. Ну, а тут, пользуясь случаем, Борюсик мог себе позволить несколько больше, чем позволяли ему обычно. К тому же, зная вкусы и пристрастия хозяев, гости всегда везли с собой что-нибудь вкусненькое, чего немцы и в глаза-то никогда не видели. Вот и сейчас в багаже у Павлика лежала палочка сырокопчёной «Русской», внушительный шмат сала, нашпигованный чесночком, и несколько банок «Балтийской кильки пряного посола», которой, будучи ещё советским гражданином, так любил закусывать Борюсик.
     Когда Паша миновал паспортный и таможенный контроль, в толпе встречающих он увидел знакомое лицо. Регина махнула ему рукой, и Паша нетвёрдой походкой, как будто опасаясь чего-то обронить, направился к ней.
      –  Приве-ет!- сияющая Регина обняла Павлика и легонько прижала его к себе, отчего тот чуть не обделался прямо на месте. 
       – Ну, как долетел?
      – Привет, нормально, - скороговоркой ответил Паша, выпученными глазами рыская по сторонам. – Регин, мне бы это… погоди, - он поставил сумку и не торопясь  двинул к заветной двери с нарисованными человечками.
Спустя минут десять, весело потирая руки, он вернулся к Регине.
       - Ну, что? Как вы тут поживаете? А где Борюсик?
       - Да дома остался. Я его пылесосить заставила. И так-то целыми днями ни хрена не делает, а тут хоть повод есть.
      Павлик с улыбкой до ушей обнял свою подружку и чмокнул её в щёку.
Его глаза искрились от счастья. Ещё бы -  столько напастей, поджидающих на каждом шагу, сразу свалилось с его плеч: в самолёте мог разбиться, потом чуть было не обосра…ся при всём честном народе, таможенники могли отобрать кильку с колбасой… да мало ли чего ещё!  А тут -  всё… он на месте, в заботливых и добрых руках Регины.
       Дома всё было готово к приезду гостя из России. Стол накрыт, салаты нарезаны, водка в холодильнике.
   За то время, которое Пашка не был у ребят, изменилось многое. Во-первых, они поменяли квартиру на более комфортную и переехали в соседний дом, на первый этаж. Теперь не надо было ютиться по утрам в маленькой кухне, а застолья устраивать в спальне или на балконе. В новой квартире всё было совсем по-другому: здоровенная кухня метров так на семнадцать, со встроенной мебелью, огромным аквариумом и стеклянным обеденным столом посередине, шикарная спальня с выходом в сад, детская и комната для гостей. Во-вторых, Борюсик наконец-то устроился на работу, что доставило его жене немалое душевное удовлетворение. Ну, и в-третьих, из-за сложностей иммигрантской жизни и где-то разных взглядов на внешнюю и внутреннюю политику Германии, ребята балансировали на грани развода….
       И всё это заслуга, конечно же, деятельной и прагматичной Регины.


      - Ну как? У вас там медведи-то по улицам не бегают? - полагая, что он очень остроумен, спросил Борюсик, отрезая чуть розоватый, нежный кусочек сала. К тому времени выпито было всего лишь по несколько рюмок, и Павлик, привыкший к плоским Бориным шуткам, парировал:
      - Ну, как же! Бегают… и не только по улицам! Вы что, телевизор не смотрите? Они у нас…
      - Ладно, хватит вам чепуху пороть! - вмешалась Регина, почувствовав политическую подоплёку, которая ей совершенно не нравилась. – Расскажи лучше, Паш, как там в Питере: что делаете, чем народ дышит…
      - Да чем… всё тем же, чем и вы дышали, - крякнул Паша после выпитой рюмки. – Только теперь вместо бандитов менты, а вместо ларьков гипермаркеты…а так всё по старому.
    Застолье продолжалось допоздна, и уже за полночь Паша отнёс Борюсика в спальню, под бочок к Регине, а сам, треснувшись лбом об косяк в темноте, кое-как пробрался в гостевую.
       Следующий день ничем, собственно, не отличался от предыдущего, разве что команда лишилась одного «игрока». Регина несколько раз выходила из дома то в магазин, то по делам, и каждый раз, возвращаясь, настоятельно рекомендовала завязывать с этим делом. Но мужикам уже было не до Регины. Они горячо обсуждали международные политические вопросы и старались поменьше обращать внимания на эту дуру, которая ни хрена не понимает в таких делах, как политика. Регина же была несколько иного мнения на этот счёт, и вечером, когда Борюсик попытался просочиться в спальню, пинками отправила его в детскую. На что Боря отреагировал, как настоящий конкретный мужик.
       - Ах, так?! Да пошла ты в таком случае в жопу… дура! Можешь валить на улицу! А я… буду жить с Павликом!
   После этих слов он тут же получил увесистую затрещину от жены и, промямлив что-то нечленораздельное, скрылся за дверью.
       Третий день прошёл без изменений, только Регина почему-то перестала разговаривать с мужчинами, у которых был ещё непочатый край для дискуссий, а ближе к вечеру вообще ушла к подруге ночевать.
        Утром четвёртого дня Регина вошла в квартиру. В нос ударил запах слегка подкисших салатов, рыбы и перегара. Она зашла в кухню.      
    На столе был лёгкий беспорядок… И так-то суховатая колбаска, привезённая Пашей, ещё больше скукожилась и была нарезана уже не такими аккуратными колечками, как в первый день. Несколько салатов имели скучный, удручающий вид и уже действительно безнадёжно прокисли. Сбоку стояли две пустые литровые бутылки водки с окурками внутри, а весь стол был залит чем-то липким. По центру на хозяйском месте мирно посапывал Борюсик. Он сложил руки, как прилежный ученик на уроке, пристроив бочком голову на кучу отходов от кильки пряного посола.
      Регина, увидев этот натюрморт, пришла в неописуемую ярость. Она с ходу треснула Борю по свободному уху, отчего его голова ещё больше вмялась в это рыбное месиво, а затем по столу, прилепив себе к ладони шкварку от сала.
      - Всё!!  Вы меня достали!  - как пожарная сирена, взвыла она, пытаясь стряхнуть жирную шкварку с руки. – Больше ни капли!
    Боря медленно поднял голову и помутнённым взглядом посмотрел на свою жену.
       - Ты чего орёшь, как потерпевшая? - с трудом ворочая языком, пробурчал он. – Что, уже и с другом нельзя выпить?
       - Выпить?!! - завизжала Регина. – Ты на рожу свою пойди посмотри… подонок!   Борюсик трясущейся рукой стал отлеплять от небритой щеки  рыбьи кишки и головы.
       - Ты на свою сначала посмотри, корова, - буркнул он и попытался встать со стула. Правда, с первого раза это у него не получилось.
       - Где второй?! - заорала Регина, оглядывая кухню гневным взором. Её взгляд остановился на большой, встроенной в мебель, стиральной машине. Круглая дверца её была открыта, а на пол вывален целый ворох грязного белья, приготовленного к стирке. Вдруг вся эта куча слегка зашевелилась, и из неё вылез постаревший лет на пять Павлик с огромной шишкой на лбу.
   Какое-то время, не находя слов, она с изумлением смотрела то на одного, то на другого. В воздухе повисла тревожная тишина…
       – Ну вы и козлы! – придя в себя, Регина, как дикая лань, стала метаться по кухне, нарезая зигзаги. – Если я ещё увижу у тебя рюмку в руке, - заявила она, тыча в Борю пальцем, – ты у меня точно на улицу пойдёшь! А ты... – она слегка замешкалась,  – отправишься вместе с ним.
   Прооравшись, Регина пулей вылетела из кухни.
    Мужчины, немного очухавшись, сели за стол и начали совещаться. Водки и пива больше не осталось, с деньгами тоже была небольшая проблемка. У Бори их не было вовсе, а Паша отдал свои на хранение Регине, от греха подальше.
     – Ну что? Кто пойдёт? – шёпотом спросил Боря. – Меня она сразу на хер пошлёт, тут и думать нечего.
      – Не знаю, - мотнул головой Павлик, потирая свою шишку. – Я думаю, что сейчас она меня тоже пошлёт… даже подальше, чем тебя.
   Мужчины ещё немного покумекали и пришли к выводу, что идти всё же придётся Павлику, иначе всё это предприятие вообще может накрыться медным тазом.
      - Ладно, – согласился бедный Павлик, чмокнул пересохшими губами и облизнулся.
      – Схожу…–  при этом выражение лица у него было такое, как будто его, как курдючного барана, вот-вот поведут на заклание. Он медленно поднялся со стула, отдёрнул вниз заляпанную кетчупом некогда белую майку и, подойдя к спальне, как нашкодивший кот, царапнул дверь:
      – Региша-а, можно?  – педерастическим голоском пискнул он и, не дождавшись ответа, прошмыгнул внутрь.
   Сначала из спальни донеслись возмущённые женские выкрики вперемежку с мужским робким бурчанием, затем дверь слегка приоткрылась ровно настолько, чтобы бочком проскочить человеку, и оттуда, с испариной на своём больном лбу, появился Павлик.
      - Есть!  - Паша держал в руке поллитровую бутылку ликёра «Егер мастер».
   Боря тут же просиял.
    Не успели они налить по первой, как в кухню вошла Регина.
      – Всё, мужики,  – уже спокойно сказала она. –  Сейчас похмелитесь и давайте-ка приводите себя в порядок. – Ты что, Паш, сюда бухать приехал? Ты посмотри, что у тебя с лицом творится! Если будешь столько пить, тебя же пограничники обратно не выпустят… Мы ведь хотели куда-нибудь съездить, по магазинам пробежаться…
   Паша с Борей молча смотрели на неё, как два затравленных мышонка.
      – Короче, –  продолжила Регина, –  едем сегодня на экскурсию. Живём-то где? Бельгия, Голландия, Люксембург… всё рядом!
   Она взяла телефонный справочник и стала обзванивать частные туристические фирмы. Обзвонив три или четыре фирмы, она наконец, как ей показалось, нашла то, что им нужно.  Она записала всю информацию на канцелярский листочек с клейкой каёмкой и, повесив трубку, в шутку прилепила его Борюсику на лоб. Тот даже не шевельнулся.
      - Едем в Бельгию, –  она взглянула на мужиков и натянуто улыбнулась. Те, с зажатыми в руках стаканами, смотрели на неё, как преданные собаки смотрят на своих строгих, но справедливых хозяев.
      - В программе…– она, давясь от смеха, аккуратно отлепила листок, – посещение парка «Мини-Европа» и обзорная экскурсия по Брюсселю…  Ну-у, как вам? – зажав ладонью рот, запинаясь, спросила Регина.
   Они оба молча кивнули головами в знак согласия.   Мужикам было совершенно по барабану, куда ехать. Единственным их желанием сейчас было, чтобы Регина быстрее ушла из кухни, и они могли бы спокойно поправить своё здоровье.
       - Короче… заканчивайте тут свои процедуры и быстро приводите себя в божеский вид, – продолжая улыбаться, она встала из-за стола. –  Через полтора часа мы должны быть около вокзала.
        Ровно в одиннадцать все трое стояли возле офиса туристической фирмы.
Регина выглядела шикарно: умеренный тонкий макияж, уложенные волосы, модная, со вкусом подобранная одежда и красивые туфельки на высоких каблучках. На её фоне эти два охламона с опухшими рожами и трясущимися руками выглядели, как начинающие бродяги, только что вышедшие из социальной ночлежки. Их мысли были сейчас, конечно же, далеки от парка «Мини-Европа» и брюссельских достопримечательностей. Они с тоской поглядывали на маленький продуктовый магазинчик через дорогу. Но заикнуться сейчас об этом было равносильно самоубийству.
      Неподалёку от них собралось человек двенадцать старичков и старушек. Они, как стайка воробьишек, о чём-то чирикали между собой в ожидании поездки. Почти все мужчины были в парадно-выходной одежде и при галстуках, а некоторые даже с барсетками в руках.  Бабульки  –  с причёсками после бигудей и с ярко накрашенными губами.  Почти у каждой из них на руке висел дамский ридикюль.
   Микроавтобус вместимостью человек двадцать  –  двадцать пять, стоял неподалёку, поджидая оставшихся четырёх человек. Наконец две пожилые супружеские пары, запыхавшись, подковыляли к автобусу, и все туристы стали занимать места.
       По поводу туристической фирмы нужно оговориться сразу: поскольку её хозяевами были русские эмигранты, то весь персонал, включая водителей и экскурсоводов, тоже состоял из них  –  а как следствие, и экскурсанты все, как правило, также были русскими эмигрантами.   Русскими в Германии называли всех без исключения, кто в своё время имел хоть какое-то отношение к Советскому Союзу.
   Когда все расселись по своим местам, армянин-водитель, с трудом говоривший как по-немецки, так и по-русски, закрыл дверь, и автобус тронулся с места.
       - Ну что, доёгие дъюзья!- девушка-экскурсовод с орлиным носом, кудрявыми волосами и сильным дефектом речи, повернулась к пассажирам. – Я надеюсь, что эта наша с вами поездка доставит всем много неизгладимых впечатлений и ядости. Мы побываем в центъе Евъёпы, чем считается Бъюссель. Сначала вы самостоятельно осмотъите пайк «Мини-Евъёпа», на что будет отведено два часа. Затем, мы пееедем в центъй гоёда, и я вам буду показывать и яссказывать об истоических достопьимечательностях Бъюсселя. Эта  втояя чать нашей экскуйсии займёт ещё тии часа, так что объятно мы вейнёмся очень поздно. Я надеюсь,  вы все взяли с собой в доёгу что-нибудь пеекусить?
      – Все-е! – раздались по автобусу дребезжащие старческие голоса.
По салону медленно стал распространяться едкий запах валокордина, отчего у двоих самых молодых туристов начались рвотные позывы.
   Паша с Борей, ошалевшие от запахов, от экскурсовода, от своих попутчиков и такой насыщенной программы, вопросительно уставились на Регину.
      – Ну, а мы чего же?! – обращаясь к жене, гневно прошипел Борюсик. – Все вокруг будут жрать и чавкать, а мы так и поедем на сухую?
       – Помолчи! – шёпотом буркнула Регина и отмахнулась от него. – У тебя одно на уме.
       - И вообще… – продолжал возмущаться Боря. –  Ты куда нас привела! Ты что, издеваешься над нами? Ты посмотри вокруг! Да им всем давно уже прогулы на кладбище ставят! Ты что, предлагаешь вместе с ними три часа по городу таскаться?
      - Да заткнись ты!- зашипела Регина. Она и сама была слегка ошарашена этой публикой и смутно себе представляла, как они будут ходить по городу в составе такой группы. Но делать было нечего. Деньги заплачены, и никто их уже не вернёт.  Да и автобус, выскочив на автобан, уже шпарил в сторону бельгийской границы. Понимая, что ситуацию уже не изменить, все трое ехали молча.
       Примерно через час езды из нескольких мест донеслось шуршание целлофана, и к отвратительным запахам лекарств добавился ещё и запах съестного. Паша с Борей, у которых со вчерашнего дня во рту не было и макового зёрнышка, стали ёрзать на своих местах и недовольно посмотрели на Регину.
       - Да ладно вам, – уловив их взгляды, сказала Регина. – Прибудем на место и сходим в какой-нибудь ресторанчик, – она посмотрела на мужиков. – Поедим! – строго добавила она, увидев лучик надежды появившийся на их лицах.
         Парк «Мини-Европа» располагался рядом со знаменитой на весь мир композицией «атомиум». Когда автобус остановился, и экскурсанты вышли на улицу,  все дружно задрали головы, разглядывая это металлическое  чудо.
      - Доёгие дъюзья! – семеня своими тонкими, кривыми ножками, экскурсовод забежала вперёд и повернулась к группе. – Объятите внимание!  –  все тут же посмотрели на неё.
      - Нет, нет!- смущённо улыбнулась она. – Вы пъявильно смотъите,  – все опять задрали головы кверху.
      - Пеед вами  знаменитый «атомиум». Эта композиция постъёена ко Всемийной выставке 1958 года и пъедставляет собой увеличенный в 165 миллиайдов яз къисталл железа.  Её высота составляет 102 метъя, а вес 2400 тонн.
      В толпе раздались восхищённые вздохи.
      - Диаметъй каждого из девяти шаёв составляет 18 метъёв и символизиюуют они атомы железа. В некотоих шаях находятся обзойные площадки и естояны.   Совсем ядом отсюда пайк «Мини-Епъёпа», который вы осмотъите самостоятельно,  –  она показала рукой, куда всем следует идти.
      - Чеез два часа встъечаемся у автобуса! – напомнила экскурсовод и пошла к машине.
       - Слушай, Регин! Раз эта пигалица говорит, что в этих шарах есть ресторан… может, там и посидим? –  робко спросил Боря. – Оттуда и посмотрим на этот парк. Чего болтаться-то по нему?
      - А ты знаешь, сколько это будет стоить? – с издёвкой спросила Регина и мотнула головой в сторону «атомиума». Боря сделал тупое выражение лица и ничего не ответил.
     - Да твоей зарплаты за два месяца не хватит, чтобы здесь посидеть! – добила его Регина. – Терпите! Вот переедем в центр, там и поедим в какой-нибудь кафешке. А сейчас идёмте смотреть то, зачем мы сюда приехали. Время-то идет!
       Все трое направились в сторону парка «Мини-Европа».
       Два часа, отведённые организаторами экскурсии на осмотр парка,  было, конечно, больше чем предостаточно. Составляли они этот график наверняка с учётом возраста своих конкурсантов. Не торопясь Регина, Боря и Паша обошли всё за час с небольшим, изредка задерживаясь у какой-нибудь экспозиции. Как было написано в буклете, выданном при входе  –  всего в этом парке было представлено около восьмидесяти европейских городов в миниатюре. Но городов – это слишком громко сказано. Например,  Эйфелева башня символизировала Париж, акрополь – Афины, маленький трактор, рушивший стену – Берлин, ну и т. д. Как утверждалось в буклете, всё это построено со скрупулезной точностью в масштабе 1: 25.
   Через полтора часа они подошли к автобусу. Там, кроме водителя и экскурсовода, пока ещё никого не было.
      - Ну, как вам пайк?- поинтересовалась экскурсовод.
      - Ноймально, - неудачно пошутил Боря, но та даже внимания не обратила на это.  Регина строго посмотрела на своего мужа. – А что, ещё никого нет?- улыбнувшись, спросил Боря, пытаясь загладить неловкость.
      - У-у, что вы! – махнула рукой экскурсовод. – Это такая публика... Они, как послушные дети: им сказали чеез два часа, так они и будут бъёдить все два часа, пока въемя не выйдет. Зато никогда не опаздывают… вот ёвно в тъи, все будут на месте, – она посмотрела на часы.
       - Вы так говорите, как будто каждый день ездите с этой группой,- улыбнулась Регина.
      - Да нет, гъюппы, конечно же, язные, пъёсто контингент всегда один и тот же. Молодые либо яботают, либо им неинтеесно. А этим, - она кивнула на автобус, - дома скучно сидеть, вот они и ездят на такие однодневные экскуйсии. У нас ведь не доёго….
      - Понятно, –  улыбнулась Регина, и все трое отошли в сторонку покурить.
Надо признаться, что громадного, неизгладимого впечатления этот аттракцион не произвёл ни на кого из них. Во-первых, шедевром это никак не назовёшь, даже с натяжкой. Это скорее развлекушка для подростков и вот таких вот пожилых людей, которые были с ними в автобусе.  Ну, а во-вторых, все трое были родом из Ленинграда и видели немало настоящих шедевров искусства и архитектуры.
    Когда в означенное время все собрались и расселись по своим местам, автобус тронулся с места.
       - Ну что, дъюзья, понъявилась вам экспозиция?
       - Да-а! – все дружно закивали головами, а воздух в салоне опять наполнился запахом лекарств.
      - Устали? – просюсюкала она, скорчив при этом такое лицо, как будто разговаривала с недоумками.
      - Не-ет! – вперемешку с покашливанием раздалось по салону.
      - Ну, вот и чудненько. А тепей мы пееедем в центъй Бъюсселя и уже со мной будем осматъивать достопъимечательности стаёго гоёда.
    К тому времени, как водитель припарковал автобус на смотровой площадке рядом с историческим центром города, из-за всех этих запахов, витавших по салону, у нашей троицы появилось острое чувство голода.
      - Слушай, Регин, давай уже где-нибудь поедим, –  буркнул Паша, выбравшись из автобуса. – Честно говоря, у меня живот к спине скоро прилипнет. Ведь со вчерашнего ж дня ничего не ели.
      - Это вы не ели, – хитро улыбнулась Регина. – А я так с утра позавтракала…
      - Что-о?! – возмутился Боря. – Ты что, издеваешься?!... Позавтракала она! Тогда давай деньги, мы с Павликом одни где-нибудь посидим! А сама можешь шляться с этими, -  он махнул головой в сторону группы, - сколько тебе угодно! Любознательная ты наша!
     - А ты вообще молчи… алкаш! Знаю я, как вы посидите. Ищи вас потом по всем кабакам.
     - Ну, ты же обещала…- резко сменив тон, заскулил Борюсик.
    - Ладно… сейчас немного пройдёмся с ними для приличия и куда-нибудь сходим. Здесь-то всё равно ничего нет,- она обвела взглядом вокруг.
    - Ну что, дъюзья… впеёд! – громко пискнула экскурсовод, сделала знаменитый жест рукой  -   правда, без кепки в кулаке -  и повела группу в сторону большого старинного собора. Боря с Пашей, покуривая, плелись в хвосте группы, думая, разумеется, совсем не о соборе, о котором собиралась рассказать им экскурсовод.
     - Знаешь, Борь,- с тоской в голосе сказал Паша, потирая замазанный Регининой косметикой лоб. – Я бы сейчас съел чего-нибудь такое…- он запнулся и проглотил слюну. – Мяса кусок… а на гарнир – тушёная брюссельская капусточка с подливкой…
     - А почему именно брюссельская капуста? - удивился Боря. – По-моему, это говно несусветное!
    - Да, ну… - не согласился Паша. – Мне так очень нравится. К тому же символично…
    - Ладно, не ссы! - с отвагой в голосе сказал Боря и тут же осёкся, увидев идущую к ним Регину. – Всё равно раскрутим её на кабак, – скороговоркой, полушёпотом добавил он.
    - Ну, вы чего плетётесь-то, как два инвалида?- возмутилась Регина. – Мы зачем сюда приехали?!
      - Идём, идём, - в один голос буркнули мужики и прибавили шагу.
      - Ну что, дъюзья! - чуть ли не подпрыгивая на месте от волнения, начала экскурсовод. – Пеед вами стаинный собой Святого Михаила и святой Гудулы. Постъёен он в готическом стиле в ….
      Минут пятнадцать она взахлёб рассказывала всё, что знала об этом соборе, затем повела группу внутрь. Там, пытаясь перекричать других экскурсоводов под гулкое эхо соборных сводов, она ещё минут пятнадцать распиналась об истории этого сооружения. Затем вся группа вышла на улицу.
Шаркая и прихрамывая, они поплелись к знаменитой площади Гранд-пляс в самом центре Брюсселя. К тому времени команда любителей прекрасного постепенно стала растягиваться. Человек пять-шесть, держась за разные части тела, начали отставать от группы. Некоторые из них, останавливаясь, глотали какие-то пилюльки. Одна парочка, муж с женой, с красными от волнения лицами отчаянно переругивались между собой, очевидно,не сойдясь во мнениях о стилях средневековой архитектуры. Регина с мужчинами ушли чуть вперёд, не в силах больше плестись за остальными экскурсантами.
      - Я в туалет хочу, - как маленький мальчик, начал гнусавить Боря. – Давай уже где-нибудь присядем? - обращаясь к Регине, он скорчил жалостливую физиономию.
      - Да, честно говоря, я и сама давно уже туда хочу, - согласилась она.
      - И я, - сдавленным голосом, прохрипел Паша.
   Наконец, когда все собрались на том месте, где поджидала их экскурсовод, та с фанатичным энтузиазмом в глазах продолжила:
     - Дъюзья! Сейчас мы пъиблизись к самой сеедине нашей экскуйсии… и я бы сказала, - она загадочно улыбнулась и чуть склонила голову набок, - к самой интеесной её части. Спъява от нас находится знаменитая своей айхитектуей стаинная площадь Гъянд-пляс. Но пъежде чем я поведу вас на эту пъекъясную площадь, объятите внимание на эту пъелесть,  - она повернула голову и указала рукой влево.
      - Это «Писающий мальчик»,- лучезарно улыбаясь, восторженно объявила она и принялась тараторить, рассказывая об этой чудо скульптуре.
       - Всё! Не могу я больше её слушать! - не выдержал Борюсик. – Ещё немного -  и я встану рядом с этим мальчиком! …Ну нет мочи больше терпеть! Давайте хотя бы отойдём отсюда, чтобы не слышать это журчание! И вообще, после этой экскурсии я сам надолго перестану выговаривать букву «р».
      - Да, да,- поспешил поддержать Борю Павлик. – Достала она уже со своей болтовнёй.
     - Ладно, хрен с вами!- Регина подошла к экскурсоводу и, выждав немного, шепнула ей что-то на ухо. Та, мило улыбнувшись, кивнула головой и показала на часы.
     - Всё! - с облегченьем выдохнула Регина, подойдя к своим мужикам. – До половины седьмого мы свободны.
    - Что значит -  до половины седьмого?- спросил Боря.
    - А то и значит… экскурсия заканчивается в шесть… а ждут они нас до половины седьмого в автобусе! Что не понятно-то!
    - Да всё понятно,- хмыкнул Боря. – Теперь нужно поторапливаться.
    - Да, пожалуй,- согласилась Регина.
       Найти подходящий среднего класса ресторан в центре Брюсселя не составило особого труда. На узких улочках старого города то тут, то там виднелись зазывные вывески различных ресторанчиков, кафешек и просто забегаловок, где можно было на скорую руку выпить чашку кофе с булочкой.
Ребята выбрали небольшой греческий ресторанчик с красивой вывеской и приветливым официантом, встречавшим посетителей прямо на улице. Он проводил их внутрь и указал на свободный столик у окна. Все стены этого уютного ресторанчика были увешаны мелкими купюрами если не со всего мира, то с большей его части -  это уж точно. Вежливо улыбаясь, официант помог Регине сесть, придвинув стул, и через несколько секунд положил перед каждым меню.
       - Чего толку-то его смотреть, здесь всё по-французски, - растерянно сказал Боря и закрыл меню. Официант, уловив этот момент, тут же подскочил к гостям.
       - Вы по-немецки говорите?- спросила его Регина. Тот утвердительно кивнул головой.
   Минут десять ушло на переговоры,  в коих Регина выступала в качестве переводчика между мужчинами и официантом. Наконец, когда каждый определился с заказом, Регина перевела официанту их пожелания. Тот, лучезарно улыбаясь, принялся быстро записывать всё это себе в блокнот, изредка уточняя у Регины всякие тонкости, как-то: хлеб, минералка, кофе.
   Всё это время Паша с Борей нервно перешёптывались между собой, стреляя глазами в сторону Регины. Она, слушая это бурчание в пол-уха, наконец не выдержала и ринулась в бой. Официант, разумеется, ни хрена не понимая, замер, как соляной столб, не смея пошевелиться. За всё время этой словесной баталии до его уха несколько раз донеслось знакомое словечко, и он продолжал стоять, ожидая  –  чья возьмёт.
      - Да пошли вы на хер!  - шипела на мужиков Регина. – Никакой водки! Мне только ещё по Бельгии не хватало с вами пьяными таскаться! Я сказала -  нет!
     - Ты что, совсем уже мозгами двинулась?! - Боря чуть привстал со стула и подался вперёд. – Мы же договаривались!
      - Мы договаривались только поесть!
      - Как это -  только поесть?!- вылупился Боря.
      - Да так это!- передразнила его Регина. – Ты дуру-то из меня не строй!
       - Да чего тут строить-то…- вякнул Боря, но тут же осёкся, понимая, что нужно срочно менять тактику.
     - Чего ты сейчас сказал?!- сощурилась Регина.
     - Не, нет, ничего,- буркнул несчастный Боря и, как обиженная девочка, надул губки.
    - То-то! - Регина достала зеркальце из косметички и подправила причёску.
      - Реги-ишь…- заскулил Борюсик.
      - Ну, правда, Регин,- подал голос Павлик. – Мы не будем напиваться. Ведь плохо же со вчерашнего….
     Регина, убрав зеркальце, посмотрела сначала на одного, затем на другого.
      - Ну, смотрите!- зловещим шёпотом, сказала она, продолжая сверлить обоих взглядом. – Начнёте пьяные тут буровить, я… я не знаю, что с вами сделаю.
      - Да нет, Регишь, - заёрзал на стуле Боря. – Всё будет нормально, не волнуйся.
     - Это тебе потом надо будет волноваться, - загадочно улыбнулась Регина и, повернувшись к застывшему официанту, заказала бутылку анисовой водки.
       Греческие рестораны, наверное, во всём мире славятся размерами своих порций. Вот и тут сначала на столе появилась запотевшая бутылка водки и три рюмочки. Затем официант принёс греческий салат и поставил его на середину стола. Ёмкость, в которой находился этот салат, можно было сравнить скорее с небольшим тазиком для стирки белья, чем с салатницей. После этого на столе появились три огромные тарелки с горячим, по размерам которые больше походили на мексиканские шляпы «сомбреро», нежели на тарелки. Когда официант всё это виртуозно расставил по местам,  на столе свободного места практически не осталось.
   На горячее все заказали себе тушёное седло барашка с подливкой, только с разными гарнирами. Паша, как и мечтал, на гарнир заказал свою любимую брюссельскую капусту.
      - Как мы всё это съедим? - изумился Паша,  глядя себе в тарелку.
Там лежала, как минимум, треть целого барана и килограмма полтора маленьких кочанчиков брюссельской капусты.  - Это же невозможно съесть одному человеку!
       - Ничего, с собой возьмём, - улыбнулась Регина. – Здесь это принято.
        - Правда, под такую закуску водки маловато, - вякнул Боря но, посмотрев на Регину, тут же нервно хихикнул, давая понять, что это была шутка.
       - Ну что, доёгие дъюзья, - Боря взял бутылку и разлил всем по рюмкам. – Тъеснем за наше здоёвье!
    Все засмеялись, вспомнив чудаковатую девчушку-экскурсовода.
    Примерно через час всем троим, причём без исключения, захотелось ещё выпить. Регина после этого предложения со стороны мужиков для приличия немного покапризничала, но, глядя на оставшуюся закуску, которой можно было накормить всю их экскурсию, включая армянина-водителя, спокойно согласилась.
      - Чего одну-то! Давай сразу две возьмём, - скорчив деловую мину, предложил Боря.
      - А-а, - улыбнулась Регина и махнула рукой. – Давай!
      - Ну, чтоб ему лишний раз не бегать! - не веря своим ушам, затараторил Боря.
     - Давай, давай,- Регина улыбнулась и, чуть склонив голову, посмотрела на своего мужа. – Когда ж ты у меня угомонишься-то?
     - Всё, всё, Регишь. Сегодня последний день! - поспешил заверить её ошалевший Боря.
    Регина позвала официанта и заказала ещё литр анисовой и графин апельсинового сока. Тот с улыбкой до ушей вертанулся на одной ноге и поскакал выполнять заказ.
    Когда выпили первую бутылку из двух, закуски ещё было хоть отбавляй. Все трое нехотя ковыряли вилками у себя в тарелках только для того, чтобы закусить после очередной выпитой рюмки.
     - Всё, мужики, я больше не буду,- сказала захмелевшая Регина, когда Боря открыл вторую бутылку. – Мне хватит, - она накрыла свою рюмку ладонью, поскольку Боря всё равно попытался ей налить.
   Настроение было у всех превосходное. Уютный ресторанчик, хорошая еда и приятный хмель от выпитого – вот что было причиной этого настроения.
     - Ну что, мальчишки,  - Регина посмотрела на часы. – Время без пяти шесть. Я думаю, к нашему автобусу мы уже не успеваем. Да, честно говоря, мне не очень-то хочется с ними обратно ехать,- она смешно поморщилась. – А вам?
    - Нам тоже, - ответил Павлик за двоих. – Опять всю дорогу нюхать эти лекарства… А потом,  не бросать же всё это здесь,- он обвёл рукой стол.
    - Ладно… сами доберёмся, - сказала Регина и позвала официанта. – Ещё быстрее доедем, -  она хитро улыбнулась.
   Регина объяснила официанту, что им нужно попасть в Дюссельдорф, и попросила его узнать расписание скоростных поездов в том направлении.
     - Через час мы будем уже дома, - улыбнулась она. – Я как-то ездила на поезде. Намного удобнее. А эти, - она мотнула головой назад, имея в виду экскурсию, - с учётом вечерних пробок на автобанах часа три будут добираться, если не больше.
   Через некоторое время официант положил перед Региной бумажку, на которой было написано, что скоростной поезд в Германию, который проследует через Дюссельдорф, отправляется ровно в 20.00 с центрального вокзала.
Регина спросила его, в какой стороне находится вокзал. Официант принялся показывать рукой направление, но тут же оговорился: мол, хоть это и не очень далеко, но лучше доехать туда на такси. Регина поблагодарила его за эту услугу и сунула ему в кармашек жилетки десять евро. Официант, чуть приподнявшись на цыпочки, кивком головы галантно поблагодарил.
    Где-то в половине седьмого ребята, рассчитались с официантом, оставили  ему неплохие чаевые и попросили уложить оставшуюся еду, кроме салата, в специальные контейнеры. В тарелках оставалось ещё столько вкуснятины, что на следующий день всем троим можно было бы плотно пообедать.
Паша порылся в карманах, достал российские десять рублей, расписался на них фломастером и, с трудом найдя свободное место, прилепил десятку на стенку.
     - Вот!  - довольный Павлик посмотрел на свою десятку. – Значит, ещё когда-нибудь сюда загляну.
       До отправления поезда оставалось ещё полтора часа и, чтоб не торчать на вокзале, ребята решили-таки прогуляться по старому Брюсселю и осмотреть знаменитую площадь Гранд-пляс, которую они так и не посетили вместе с экскурсией. Они, не торопясь, обошли эту красивейшую площадь по периметру, восхищаясь её средневековой архитектурой. Фотографируясь по очереди, они задержались у старинной ратуши, построенной в готическом стиле, и направились в ту сторону, откуда пришли вместе с экскурсией.
     - Давайте ещё с тем мальчиком щёлкнемся,  - предложил Паша и все трое подошли к знаменитому на весь мир писуну. Затем, не торопясь, они направились примерно в том направлении, которое указал им официант, чтобы хоть немного сократить расстояние до вокзала, пока ещё было время. Впереди они увидели собор, который осматривали в начале экскурсии.
     - Всё, мужики, - сказала Регина и посмотрела на часы. – Давайте-ка уже тачку ловить. Пока доедем, пока в туалет сходим, а там глядишь, и время уже подойдёт.
     - Да, в туалет-то уже не плохо бы, - промурлыкал счастливый Боря. - Водочка-то мочегонная!
     - Вон там  наверняка  должна быть стоянка такси, - Паша указал на дорогу, проходящую недалеко от собора.
     Когда они поднялись по ступенькам, ведущим к собору, то на смотровой площадке неподалёку они увидели… свой экскурсионный автобус.
Несколько человек стояли возле него и, как Илья Муромец на картине Васнецова, из-под ладони  вглядывались в даль. Армянин-водитель с сигаретой в зубах слишком быстрыми движениями протирал тряпкой лобовое стекло. А пигалица-экскурсовод, нервно размахивая руками, что-то объясняла вышедшим из автобуса дозорным.
     - Ё-ё… твою!- вырвалось у Регины. – Это что, они нас, что ли, ждут?!- она посмотрела на часы. – Время четверть восьмого!
    Экскурсовод, будучи более зоркой, нежели её подопечные, первой увидела приближающуюся троицу и быстрым шагом направилась им навстречу.
     - Гъяждане,  - фальцетом взвизгнула она, - вы меня, конечно, извините, но это… фойменное свинство с вашей стоёны!  - от волнения её щёки покрылись лёгким румянцем. – Вся гъюппа ждёт вас уже соёк пять минут! Язве так можно?!- выпалила она и тут же затихла.
       Возникла небольшая пауза….
     - …Секундочку!  - Регина, не привыкшая к такому обращению со стороны посторонних людей, чуть подалась вперёд. – Мы как договаривались?
     - Как?  - испуганно захлопав глазками, промямлила гид.
 …- Вы ждёте нас до половины седьмого, а если мы не пришли – значит это уже наши проблемы! Правильно?! 
    С учётом своих каблуков и роста экскурсовода, Регина смотрела на неё сверху вниз.
     - Пъявильно,  - жалобно пискнула экскурсовод.
     - Ну, так какие же тогда к нам претензии?  - добила её своей логикой Регина.
     - Вы понимаете…  - смущённо залепетала экскурсовод,  - это же пъестиж фиймы. Ну  как мы можем оставить своих экскуйсантов в чужом гоёде?
      - Вы же не в дремучем лесу нас оставили, - уже спокойно сказала Регина.  – Мы что, дети малые? По вашему, мы сами до дому не смогли бы добраться?
    Экскурсовод промолчала.
    После этой короткой перепалки Регине вдруг стало жаль эту маленькую, фанатично преданную своему делу  девчушку.
     - Ладно,  - она улыбнулась,  - вы извините нас. Значит, мы просто не поняли друг друга.
     Экскурсовод тоже смущённо улыбнулась:
     - Ну, тогда пойдёмте же скоей, а то вся гъюппа уже нейвничает.
     Когда все трое вошли в автобус; в нос ударил более резкий, чем днём, запах лекарств, а по салону пронёсся недовольный ропот.
     - Совсем уже совести нет,  - тихо донеслось откуда-то из центра. Армянин-водитель с оттопыренными, как у взбесившегося кота, усами, споткнувшись в сердцах о подножку, забрался-таки на своё место и громко хлопнул дверью.
    Экскурсовод уселась на своё место и с облегчением выдохнула:
     - Ну всё, дъюзья, можно ехать.
     - Извините нас, товарищи!- продекламировал Боря на весь салон, прежде чем сесть на место.
     - Нашёл тоже товарищей!  - буркнул кто-то сзади.
     - Извините, дорогие сограждане,  - пропустив эту реплику, улыбнулся Боря и плюхнулся на свободное место рядом с какой-то старушенцией. Та, сложив куриной попой свои накрашенные губки, с презрением посмотрела на него и чуть пододвинулась к окну.
    Атмосфера в автобусе была накалена до предела.
    Боря, искоса поглядывая на свою соседку, наклонился к Паше, сидевшему с Региной напротив,  через проход.
     - Паш, давай местами поменяемся?  - шепнул он ему на ухо. – А то, я боюсь, эта клизма вот-вот ласты склеит от моего перегара.
   Тот, улыбнувшись, взглядом показал себе на колени. Боря опустил глаза и увидел там сложенную из трёх пальцев фигуру.
    Боря сел на своё место и повернулся в пол-оборота, пытаясь дышать в противоположную сторону.
   К тому времени в городе образовалось множество автомобильных пробок. Автобус медленно двигался в этом плотном потоке, пробираясь к выезду из Брюсселя. Армянин-водитель был мрачнее тучи. Натянув кепку ниже бровей, он постоянно бурчал себе что-то под нос на своём родном языке, изредка гневно поглядывая в салонное зеркало заднего вида.
    Спустя полчаса Боря опять наклонился к Павлику:
     - Слушай! Я ссать хочу, как пожарная лошадь!- подрагивающим голосом пробубнил он. – Что делать-то?
     - Ты думаешь, я не хочу?- Паша с трудом перевёл дыхание. – Да я уже еле сижу.
   Регина, услышав бурчание, наклонилась к ним.
     - Чего вы тут шушукаетесь?
И не дожидаясь ответа:
     - В туалет бы сходить… вы как?
     - Как, как…- нервно хихикнул Боря. – Сил больше нет терпеть – вот как!
     - Вам-то хорошо,- чуть не плача, простонала Регина. – Пристроились где-нибудь у деревца… А я как? Придется терпеть.
     - Нет! Терпеть я больше не могу!- Борю всего передёрнуло.
     - Я тоже,  - поддакнул Паша.
     После этого  друзья перешли к довольно щекотливому вопросу:  кто из них попросит остановить автобус. После недолгих споров пришли к выводу, что это сделает Боря.
     - Извините!  - сдавленным голосом вякнул Боря и, как на уроке в школе, поднял руку. – Товарищ экскурсовод… а можно где-нибудь остановиться? Очень в туалет хочется.
Секунд на десять в автобусе установилась полная, гробовая тишина. Затем по салону пронеслась лёгкая волна негодования.
     …- Ни стыда, ни совести…  Сколько можно терпеть!..  Да что ж это такое-то!- неслось из разных концов.
    Несчастная экскурсоводша наклонилась к водителю и принялась ему что-то объяснять. Тот сначала резко замотал головой. Девчушка продолжала что-то бубнить ему на ухо. Затем горячий кавказский парень стукнул ладонями об руль и резко поднял их кверху. Видимо, престиж фирмы оказался выше всех остальных обстоятельств.
     - Господа,  - объявила экскурсовод,  - по пъёзьбе наших клиентов мы вынуждены сделать коёткую остановку. Пожалуйста, не волнуйтесь и отнеситесь с пониманием.
   По салону опять пронёсся недовольный ропот. Супруги, которые не поделили что-то между собой ещё во время экскурсии, вновь начали ругаться.
Борина соседка, как будто у неё в руке был веер, демонстративно помахивала ладонью у себя перед носом. При этом выражение лица у неё было такое, словно рядом с ней сидел не бывший советский гражданин, а какой-нибудь мерзкий скунс.
    Водитель перестроился в правый ряд, с трудом выбрав место,  остановился и включил аварийку.
     - Давайте!  - глядя на Борю, кивнула экскурсовод. – Только пъёшу вас, побыстъее.
    Паша первый соскочил со своего места и направился к выходу. Боря двинул за ним. Сделав несколько шагов, он вдруг вернулся к Регине.
     - Дай двадцатку!… Быстрее!….
     -Зачем?  - нерешительно спросила она и машинально полезла в сумочку.
    - Давай, давай!- зашипел Боря, потрясая рукой. – На всякий случай… мало ли чего!  Регина как заворожённая протянула ему двадцать евро.
    Боря, виновато озираясь по сторонам, поспешил к выходу.
   - Ну, ты где застрял-то? Давай быстрей,  - Паша переминался с ноги на ногу.
    Они огляделись: с их стороны было слишком многолюдно, зато через дорогу они увидели большие жилые дома с детскими площадками и скверами. Это был обычный, как во многих больших городах, спальный микрорайон Брюсселя. Они двинули через дорогу.
     «Ах ты, сволочь!  -  увидев своих мужиков, перебегающих трусцой дорогу, до Регины вдруг дошло, зачем Боря взял у неё двадцатку,    -  воспользовался же ситуацией, гад!»
       Двое страдальцев подбежали к первому из домов в надежде найти хоть какую-нибудь кафешку или ресторанчик, чтобы попроситься к ним в туалет. Но вокруг ничего подобного и в помине не было. С торца дома они увидели помойку. Там стояло несколько круглых, метровой высоты бачков, огороженных заросшей плющом металлической сеткой.
     - Давай туда!  - выбивая чечётку, кинул клич Паша.
     - Ты что, дурак?!- вылупился на него Боря, дёргаясь, как эпилептик. – Вот оттуда,   - он кивнул головой в сторону помойки,- мы прямиком уедем  с тобой в полицию, а не домой в Дюссельдорф!
      - Да мне уже всё равно,  - каким-то булькающим голосом сказал Павлик и направился к помойке. Быстрым шагом он подошёл к бачкам, зачем-то открыл один из них и заглянул внутрь. Видимо, этот вариант ему не очень понравился, и он закрыл бачок.
   Боря, приплясывая, наблюдал за ним со стороны.
    Вдруг Паша удивительным образом сгруппировался, как игрушечный китайский трансформер, и скрылся между бачком и сеткой. Оттуда тотчас донеслось еле слышное журчание, отчего у Бори потемнело в глазах.
Спустя минуты две-три из-за бачков появилась сначала голова, а затем и весь Паша целиком. На его лице была печать умиротворения и какой-то нежной доброты ко всему вокруг… Чего нельзя было сказать о Боре.
     - Как это у тебя получилось?  - Боря, нахохлившись, как попугай, держал обе руки в карманах брюк и боялся пошевелиться.
     - Не знаю…- улыбнулся Паша. – Я даже сам не понял.
   Боря, не в силах больше терпеть, резко выдернул руки из карманов и рванул туда же, пытаясь втиснуться между бачком и сеткой.
    К счастью, всё закончилось благополучно. Никому из жителей близлежащих домов не приспичило в это время выносить мусор, и никто из бельгийских трудящихся, сидевших у своих окон, не вызвал полицию, что, кстати, было бы в порядке вещей.
    Боря выбрался из-за бачка и  поспешил к Павлику. Всё лицо его заливалось улыбкой умиления.
     - Ну что, двинули?- Паша сделал несколько шагов в том направлении, где стоял их автобус. – А то ведь они нас вместе с ливером сожрут.
     - Погоди…- Боря достал из кармана двадцатку. – Надо же что-то делать!?
Паша был понятливым мужиком и, приняв низкий старт, они рванули по близлежащим окрестностям в поисках магазина.
     - Как же она тебе деньги-то дала?- на бегу, поинтересовался Паша.
     - Ещё бы она не дала!- с трудом переведя дыхание, отрезал Боря. – Я бы ей  такое потом бы устроил…
   Наконец, пробежав несколько длинных жилых домов, они увидели небольшой районный минимаркет. Судя по цифрам, написанным на входной двери, до закрытия оставались считанные минуты, но им всё же удалось заскочить внутрь. В магазине работала всего одна касса, и в очереди к ней стояло человек десять.
     - Оп-па, вот это засада!- буркнул Паша. – Что будем делать?
     - Да ничего не делать,- отмахнулся Боря. – Ты очередь займи, а я пока возьму чего-нибудь. Запыхавшийся, с красной от беготни мордой, Боря стал метаться по магазину в поисках спиртного.
    Вскоре Боря подошёл к Павлику, который так и оставался в очереди последним. В руках он держал бутылку какого-то непонятного ликёра и большую шоколадку.
     - Вот, Регинке!- Боря показал шоколадку. – Чтоб не бухтела, если что.
     - А тебе не кажется, что эту шоколадку Регина затолкает тебе в заднее отверстие, когда мы придём?- с ехидной улыбкой спросил Паша.
     Боря промолчал.
     Время шло, а очередь будто бы и не двигалась вовсе. Пожилая кассирша в очках, любезно улыбаясь, начинала разводить болтовню с каждым новым покупателем. Понятно   –   со всеми в этом микрорайоне она была знакома и пыталась, для приличия, обсудить вкратце его проблемы. Это вообще принято в спокойной и благополучной Европе. Но это никак не входило в планы двоих горе туристов. Отстояв минут десять, мужики поняли, что если так пойдёт и дальше, то им затолкают в определённое место не только шоколадку, но и эту плоскую бутылку, которую так бережно держал в руках Боря.
     - Давай без очереди?  - предложил Паша, не без основания полагая, что если они тотчас не выйдут из магазина, то помимо уже известных опасностей, которые поджидают их в автобусе, армянин-водитель их попросту зарежет, когда они явятся перед ним.
     - Ты, что?!  - изумился Боря. – Это же тебе не Россия. Здесь не поймут!
     - Вот как раз в России-то за это можно и по башке получить! А здесь, я думаю, ничего страшного не будет. Давай попробуем!
     - Давай…- нехотя согласился Боря. – Но ведь надо же  при этом что-то сказать?!  - спохватился он.
     - Вот ты и скажи! Кто из нас за границей живёт?
Боря слегка насупился и обиженно надул губы.
     - Во-первых, по-немецки здесь никто не понимает,  - буркнул он. -  А во-вторых, ты же знаешь мою проблему!
   А проблема заключалась в том, что, в отличие от Регины, которая шпарила по-немецки так, что шуба заворачивалась, Борин словарный запас был не больше чем у Эллочки Щукиной из «Двенадцати стульев».
     - Так ты ж в школе французский изучал!! - просиял Боря.
     - Ага…- буркнул Паша, с тоскою вспоминая уроки французского, на которых он больше смотрел на аппетитную задницу Людмилы Алексеевны, чем на школьную доску. – Изучал... Из того, что я изучал, я помню только детский стишок про Новый год! Ты что предлагаешь им сейчас тут детский стишок рассказать?!
    Пока они препирались, очередь сдвинулась ещё на одного человека.
     - Ладно, пойдём,  - не выдержал Паша. – Ну не убьют же нас, в конце концов!
    Они обошли всю очередь и встали рядом с первым покупателем. Лёгкий гомон тут же прекратился и в полной тишине люди, не понимая, что происходит, уставились на этих двоих комбинаторов. Кассирша, рассчитав покупателя, с удивлением посмотрела на Пашу, который оказался ближе.
     - Пардон,  - сдавленным от волнения голосом вякнул Паша, и, натянув на себя идиотскую улыбку, глянул на всю очередь. Возникла неловкая пауза. Кассирша и вся очередь продолжали молча смотреть на этих полиглотов.
     - Э-э…м-м… э-э,- Паша непроизвольно быстрыми движениями почесал себя за ухом. – Же мо пель Паша,- вдруг неожиданно выпалил он и тут же покраснел как помидор.
     - Лаура,  - кассирша, продолжая внимательно смотреть на Павлика, слегка кивнула головой.
     - Чего ты сейчас сказал?- подал голос Боря.
     - По-моему, я сказал, что меня зовут Паша,- не поворачивая головы, тихо буркнул он.
     - Уже неплохо!  - Боря отодвинул Павлика и, держа в руках шоколадку с бутылкой, встал на его место.
     - Иншульдиген! Ихь ферштейн нихь по-французски!- блеснул своими познаниями в немецком Боря. Очередь и кассирша изумлённо продолжали смотреть на него.
     - Экскьюзьми,  - чуть не плача, простонал он.
Наконец кассирша что-то сказала и вновь уставилась на него.
     - Чего изволите?- заискивающе пискнул Боря и с халдейской улыбкой на лице чуть подался вперёд.
   Кассирша опять что-то сказала и уже вопросительно посмотрела на обоих.
     - Айм сори,   - исчерпав на этом весь свой запас иностранных слов, промямлил Боря и сунул кассирше под нос бутылку с шоколадкой, а затем показал их всей очереди.
      – Понимаете,  - в отчаянии, Боря  перешёл на-русский. – Айм,- он ткнул себя в грудь,- и вот он,- Боря кивнул на Павлика,- есть туристы! А там…- он указал рукой на выход,- стоит наш автобус, и у нас совсем нет времени. Он поставил бутылку и положил шоколадку перед кассиршей.
     - Три раза пардон,  - он посмотрел сначала на кассиршу, затем на всю очередь.
    Те внимательно следили за ним, не проронив ни слова.
     – …Ну, пробейте же вы нам уже эту чёртову бутылку с шоколадкой!- взмолился Боря. – Ну, пожалуйста!- он достал двадцать евро из кармана и положил перед кассиршей.
      - О-о! Уи, уи!- закивала головой кассирша и лучезарно улыбнулась. Очередь тоже заметно оживилась и все, с улыбками на лицах, закивали головами.
     Когда двое страдальцев вышли из магазина, Паша не выдержал.
     - Ты что, осла кусок, не мог ей сразу деньги показать?!! Ведь они же все прекрасно поняли, что мы просимся без очереди! Просто кассирша подумала, что у нас денег нет, и мы выпрашиваем у неё бутылку бесплатно!
     - Да ладно!- Боря внимательно посмотрел на Павлика. – Хотя…- он улыбнулся,  - глядя на тебя, запросто можно было бы это предположить.
     - Да ты на свою-то рожу посмотри!- возмутился Павлик.
    - Ладно, давай сделаем так,- Боря тут же переключился на деловой тон. - Бутылку ты спрячь у себя, а шоколадка будет у меня.
      Так они и сделали.
      Когда они, как два диких лесных оленя, выскочили из-за домов и увидели свой автобус на дороге, на душе у них немного отлегло. Возле машины стояли: экскурсовод, водитель и… Регина. Эта троица о чём-то оживлённо беседовала, жестикулируя всеми частями тела. Увидев издалека этих двоих зассанцев, трусцой перебегающих дорогу, все трое переключили внимание на них.
     - Вы что,- вылупив на них свои накрашенные глазки, зашипела Регина,- совсем уже ох…ли!!? Да здесь сейчас уже скорую помощь нужно будет вызывать!- она кивнула на автобус.
     - Да уж!- дёрнула плечиком пигалица-экскурсовод. – Пъёсто не сейёзно с вашей стоёны!
    Армянин-водитель хотел было тоже вставить свой комментарий по этому поводу но, видимо, вовремя вспомнив о престиже фирмы, лишь с досадой махнул рукой.
    Боря, не говоря ни слова, попытался прошмыгнуть мимо Регины, но та, зная повадки своего мужа, незаметно ухватила его за брюки:
     - Где деньги, сволочь!
     - Да на месте твои деньги!  - вильнул жопой Борюсик и скрылся в салоне автобуса. Когда все расселись по своим местам и машина тронулась с места, Регина пальцем позвала к себе Борю.
     - Ну что, лишенец!- прошептала она, когда Борюсик наклонился в её сторону. – В магазин бегали?
    Замерев, Паша сидел между ними и, не моргая, смотрел вперёд, как будто ему действительно уже что-то вставили в задницу.
     - Бегали…  - потупив взгляд, сознался Боря. – Мы тебе вот шоколадку купили…
     - Спасибо…  - утомлённым взглядом Регина посмотрела на своего мужа как на душевнобольного.
     - А вы обо мне подумали?.. И обо всех остальных! Во-первых, я тоже хочу в туалет, и вы прекрасно об этом знаете. Да, скорее всего, не только я одна. А во-вторых, я такого тут наслушалась….
     - Ну, извини, Региш!
     - Да,- очнулся Павлик. – Извини нас, пожалуйста.
     - А чего вы передо мной-то извиняетесь! Вы перед всеми вон извиняйтесь!
    Пассажиры автобуса вели себя на удивление тихо. Видимо, пока мужиков не было, Регине каким-то чудесным образом удалось обработать всю эту публику.
     - Да  запросто!- просиял Боря и поднялся со своего места.
     - Друзья!  - с виноватой улыбкой на лице, поворачивая голову в разные стороны, сказал он. – Уважаемые граждане! Вы извините нас, пожалуйста, за то, что мы доставили вам сегодня столько хлопот, переживаний и неудобств. На самом деле, мы не такие уж плохие и гнусные парни, как вам кажется. Просто так уж получилось!   - продолжая виновато улыбаться, он развёл руками.  - Извините, ещё раз!
     По салону пронёсся смущённый ропот. После такого пламенного и покаянного спича, наверное, самый чёрствый и суровый человек  -  и тот, скорее всего, растаял бы.
     - А посему,  -  продолжил Боря,- предлагаю мировую. У нас есть бутылочка хорошего ликёра, и по пятьдесят грамм, я думаю, никому не повредит. Паш, давай,- он ткнул Павлика в плечо. Тот немного поёрзав на месте, выудил откуда-то из штанов бутылку.
     - Ну, что? - Боря показал всем бутылку и с хрустом отвернул крышку.
И вот тут он попал в самую точку. Халява, как говорится -  она и в Африке халява. Несколько бабулек попытались-таки возразить своим мужьям, но это было бесполезно.
     - Ну раз так, то давай… Молодцы, что извинились… Да ничего страшного, нормальные ребята…  - неслось из разных концов автобуса.
    Сияющая от того, что конфликт исчерпан и авторитет их фирмы вроде бы не пострадал, экскурсовод выудила откуда-то несколько пластиковых стаканчиков, и бутылка вместе с шоколадкой отправились в своё путешествие по салону. Один лишь водитель, несложно догадаться из-за чего, продолжал хмуриться и бубнить себе что-то под нос.
     Когда наконец машина вырвалась из города и покатила по шоссе, в салоне автобуса установилась лёгкая и непринуждённая атмосфера. Старички весело переговаривались между собой, обсуждая сегодняшнюю экскурсию. Некоторые о чём-то расспрашивали экскурсовода. Даже бабушка, сидевшая с Борей, после нескольких глотков ликёра перестала помахивать у себя перед лицом ладошкой и стала намного приветливей.
     - Регин, ты как?  - участливо спросил Боря. – Может, попросить остановиться?
     - Спасибо тебе, Боренька! Вспомнил наконец-то про жену… Не надо никого просить, я уже договорилась. На первой же заправке будет остановка  минут на десять…. Не все же такие шустрые и ловкие, как вы с Павликом!
      Километров через двадцать впереди показалась сверкающая неоном автозаправочная станция. Водитель без лишних напоминаний свернул к ней и остановился на парковке.
     - Ну что, дъюзья!- объявила экскурсовод. – Ехать нам ещё долго, поэтому  пъёшу вас…. Сходите, кому куда надо, подышите воздухом… в общем, минут десять-пятнадцать у нас есть.
   Все встали со своих мест и вышли из автобуса. Возле дамского туалета тут же образовалась очередь.
     - Слушай, Паш,  - неугомонный Боря, дёрнул Павлика за рукав. – Там вон магазин есть… может….
     - Да я-то не против,  - облизнулся Паша. – У тебя что, деньги есть?
     - Нет,- обречённо ответил Боря, и они оба посмотрели на дамскую очередь.
     - Давай только вместе подойдём,  - предложил Боря. – А то ведь…
В это время Регина вышла на улицу.
     - Слушай, Регин,- начал Борюсик.
     - Всё! Дальше можете ничего не говорить,- отрезала Регина и… направилась к магазину. Эти два комбинатора, не веря своим глазам, поспешили вслед за ней.
     - Вы хоть понимаете,   - повернулась она к ним, стоя у полки со спиртным,  - что втроём теперь пить будет неудобно. Теперь придётся всех угощать,  - она посмотрела на Борю и шкодливо улыбнулась. – Короче… ты всю эту кашу заварил, вот с твоей зарплаты я и вычту – миротворец ты наш.
     - Я ведь хотел, как лучше. Региш!
     - Ага! Хотел, как лучше, а получилось…- она не стала договаривать эту известную всем фразу и посмотрела на большую пятилитровую коробку красного вина. – Вот, предлагаю взять её. И недорого, и хватит на всех. А вот эту,  - она показала на литрушку точно такого же вина,- возьмём водителю, пусть дома выпьет. А то он бедный от горя точно инфаркт с нами получит.
    Мужчины с готовностью согласились.
     Когда все потянулись к автобусу и армянин-водитель увидел в руке у Павлика огромную коробку вина, он вдруг заёрзал на своём сиденье и начал чесаться, как будто у него резко завелись блохи.
     Регина зашла в автобус последней и протянула водителю коробочку такого же вина.
     - Это вам, презент,- улыбнулась она. – Дома с женой выпьете. А то вы как-то хмуро смотрите на нас целый день, даже неудобно.
    Водитель тут же перестал елозить, приподнял кепку и расплылся в улыбке, обнажив золотые фиксы.
     - Спасыба, жэншына!- он бережно, как хрустальную, взял коробку. – Спасыба!
     - На здоровье, дорогой!- Регина мило улыбнулась, кокетливо повела плечиком и пошла на своё место.

       Когда автобус подъезжал к Дюссельдорфу, его пассажиры, включая экскурсовода, пытаясь перекричать друг друга, орали на весь салон старые советские песни. Армянин-водитель, с кепкой на затылке и улыбкой до ушей, барабанил пальцами об руль, изредка подёргиваясь им в такт.

       На улице рядом с автобусом, недалеко от офиса турфирмы, слегка покачиваясь, стояли человек пятнадцать пожилых людей. Они весело смеялись, шутили и никак не могли наговориться. Уже в который раз, собираясь разойтись по домам, они вновь принимались обниматься между собой и писать на клочках бумаги друг другу номера своих домашних телефонов.