← Назад             Продолжение →



      Дополнения к книге «Парнас дыбом» (1991)

          Был такой сборник стихотворных пародий «Парнас дыбом (про козлов, собак и Веверлеев)», где в стиле разных поэтов и писателей — Шекспир, Уайльд, Пушкин, Есенин, Бунин и т.д. — излагаются известные сюжеты. Впервые издан в 1926 году, авторы его Э. Паперная, А. Розенберг, А. Финкель. В 1960-х сборник был дополнен пародиями на поэтов того времени: Н. Матвееву, А. Вознесенского, Б. Окуджаву и проч. Наиболее полное издание «Парнаса…» вышло в свет в 1990 году, и тогда же, купив и почитав его, мне тоже захотелось попробовать себя в пародиях на авторов, которых в сборнике не было (например, моего любимого Г.Державина) или вообще быть не могло. Что получилось — судите сами.

      Сказочку о сереньком козлике рассказывают:

      Г.Р.Державин

        Меж диких древ, под сенью кущи,
        Не досягнул куда Борей,
        Лобзали домик лозы вьющи,
        Приют обретший средь ветвей.
        И в сих пенатах, увядая,
        Преклонных лет вдова седая
        Жила от века; и теперь,
        В подготовлениях к кончине
        На помочь жизни ей бы ныне
        Не помешали сын иль дщерь.


        А как за неименьем оных
        В уединении жила,
        То, тягость дней чтоб скрасить сонных,
        Вдова заИмела козла.
        Сей зверь весьма упрямонравный
        Был в сём покойну мужу равный,
        И купно с норовом – умом
        (не скажем то, что слишком резвым,
        равно – был в хмеле муж иль трезвым)
        Напоминал вдове о нём.


        Ан коль хозяйка несчастлива,
        Кто Имет к козлику любовь!
        Что ненадежно есть на диво
        Козлово племя – то не вновь.
        Жилец являл всечасно взоры
        Туда, где зрел владенья Флоры,
        Где воля вольному… И вот
        Сбежал он к сладостным Наядам,
        К зефирам внемлющим Дриадам,
        В Эдем, - вкусив запретный плод.


        Но льзя ль един хоть раз не сбиться
        Любому смертному с пути?
        Наш козлик мечется, вертится -
        Вотще! – лишь чаща впереди.
        Тут зрит он суть злодейство въяве,
        То волки сиречь; вождь их в главе –
        Исчадье ада: огнь из глаз,
        От коих хлад в жилaх трепещет,
        Зубастый зев перуны мещет…
        Скакнул – и пожран козлик враз!


        И, тело грешно покидая,
        Земнова плена не держась,
        В сей миг душа его младая
        В небесну высь, что дым, взнеслась.
        Не должно чаять плоти вечной,
        И се – вид жизни скоротечной.
        Ах, козлик! – где твой лёгкий бег,
        Где днесь твои резовы ножки?
        Лежат в траве, а подле – рожки:
        Оставил ты сей жизни брег !


        С свечою, козлику возженной,
        С слезой, застывшею у глаз,
        С вдовою, скорбью помраченной,
        Закончим наш недолгий сказ.
        Не пой, моя печальна лира!
        Ушёл козёл из бренна мира…
        Покой есть нашей жизни цель,
        Смиримся с истиной такою, -
        Он ближе был к тому покою,
        Куда мы все идём отсель.


      А.И.Солженицын

          А и был же козёл! Долгобрадый, среброшёрстый красавец-гусар, с рогищами пышными, гордо взнесёнными к солнцу! По всей кондовой Руси схожего не разыщешь, сколь ни расстарывайся   -   уж это нами доточно узнато.
          И ведь взращивался-то не в запущи, ведь так иззаботилась о нём седющая Матрёна Воиновна, что оно и вдиво было иным! Дробный постук копытец его сердцерадостных бесперечь разносился по двору.
          Да ведь не уберегла милёнка свово Матрёна, не доглядела: захлопоталась как-то калитку затворить   -   он и пронырнул, неуёмный. Да по тропочке, по тропочке всё полем, да к чащобе-от   –  задробил-зацокал копытцами своими душезвонкими. Тут-то волчьего отродья псы поганые, нехристи клыкастые с душами заиндевелыми, его и пристигли. Ухватили с разных сторон и, соблазна своего не для, почали ненасытность свою ублажать. Ох, да и как ели-то! - внимчиво косточки хрящавые пережёвывая, гужевались неспешно.
          … Опосля уж, люди сказывали, сыскала горемычная Матрёна Воиновна, окрест леса поисходя, лишь копытца его, когда-то любо-весёлые, да ещё знатные рога его, болезного – на память вечную себе о любимце.
          А и то сказать: нет виновных в его кончине, все под Богом ходим, и всякое приключается на святой Российской нашей земле.


      В.С.Высоцкий

          Как за речкой Псёл
          Жил да был козёл –
          Роги длинные,
          Мозги куриные.
          Не с волками жил,
          Не по-волчьи выл –
          В доме марьином
          Жил он барином.

            А кругом-то лес дремучий,
            Всякой нечисти приют,
            А в лесу-то серой тучей
            Волки шастают-снуют.
            Ищут-рыщут по ночам –
            Ох, разбойники!
            Воют воем, ровно там
            Упокойники.
                    Страшно чуть-чуть!



          Вишь, любовь-то зла,
          Любишь и козла
          Грязно-пегого,
          Коли некого.
          Марья старая
          Верной парою
          Друга холила,
          Не неволила.

            И задумал он в бездельи
            Прошвырнуться напоказ;
            Для шальной такой идеи
            Курьи мозги в самый раз.
            Глянул, как Наполеон,
            Вверх рога задрав,
            Сиганул на поле он
            И ступил меж трав:
                    Не страшно ничуть!



          Не просёк козёл,
          Как в тайгу забрёл.
          Не видать не зги –
          Подвели мозги.
          И попал, дурак –
          Не заметил, как –
          Волчьей челяди
          Прямо в челюсти.

            Сгинул, спесь свою утратив,
            Весь растаскан на куски, –
            Не ушёл от волчьей рати,
            Ублажил её клыки.
            И сыскали у дороги
            Внуки марьины
            Лишь евойны роги-ноги,
            В кучу свалены.
                    Страшно, аж жуть!..


      Пётр I

          Нами прослышано доподлинно, что будто у старухи некоей, на деревне Брыкино проживающей, сгинул племенной козёл, от коего вследствие зарезания сего козла волками найдены были в чащобе токмо рога да копыты общим числом шесть.
          Посему впредь указую: оных хозяек, что скотину в лес без присмотру должнаго отпускают, наказывать за сие упущение зело строго плетьми, исподнее назади задрав прилюдно, дабы не случилось теми недосмотрами государству Расейскому упадку учинить.

      Псевдо-Барков

        В стиле автора известной каждому культурному советскому гражданину поэмы «Лука Мудищев», приписываемой народом по неведению – и мной в то время тоже – Ивану Семёновичу Баркову (1732 – 1768). Первое издание эротических стихов настоящего Баркова вышло только через год, то есть в 1992 году. Поскольку стих не совсем пристойный – хотя это и "вариантъ для дамъ", – то я пока не решаюсь выкладывать его здесь.

      М.С.Горбачёв

            Считаю, шо… настало наконец время поговорить. Поговорить открыто и конструктивно и недостатках прошлых лет, которые считаю, шо мы должны нАчить преодолевать. Вы же ж посмотрите, как оно было раньше! У пенсионерки Охлопковой с Рязанщины существовал маленький свой домиковый огородик. Такой вот домиковый огородик, какие мы будем поусюду сейчас внедрять. И при нём один   -  хочу подчеркнуть: один   -   козёл. И усё. И вот в те ещё годы, сегодня нами называемые, я извиняюсь, застойными, её этот источник дохода исчез. Вы подумайте только: единственный и любимый её, как говорится, козёл - был, как говорится, загрызен волками. И надо ж при том учесть, шо долгие годы пенсионерка жила, смело признаем, в одиночестве и нужде. В наше новое свежее время случай беспрецеНдентный. Вдумайтесь: огородик остался, надо ж признать, без козла. Без козла! Считаю ж это вопиющим фактом! Мы же ж, товарищи, отвыкли ж поворачиваться лицом к человеку. Именно лицом, не говоря уже о других… о козлах. Именно, именно к человеку лицом считаю, шо давно уже пора нам нАчить поворачиваться. И это будет, будет   -   это реальность времени!
            Думаю, не ошибусь, если скажу, шо… такие вот хозяйства небольшие земельные, как у товарища Охлопковой, и призваны после победы нашей Перестройки и земельной реформы всех нас... то есть вас с нами накормить. И мы же ж должны им помогать всеми нашими возможностями! Всеми! Помогать таким упадочным хозяйствам, помогать многим и многим миллионам, беспрецеНдентно голодающим у нас по стране. На этом и основана наша передовая, я извиняюсь, аграрная политика. У целом.
            А мы шо имеем? Рога и, прямо скажем, копыта, оставшиеся в наличии у товарища Охлопковой, не принесут ей в данном времени практического дохода. Козла нет. Нет! И кто за козла ответит? Огородик запустевает… Давайте же подумаем, какой из этого положения может быть реальный конструктивный выход?
            Я тут много на эту тему беседовал и с господином Миттераном во Франции, и с королями Бразилии и Египта, и все сходятся на том, шо: надо ж ей дать возможность прокормиться!
            И это уже делается. И не только за рубежом: вопрос о прокормлении пенсионерки Охлопковой, участнице русско-японской войны, был глубоко проработан и в Центральном комитете, и на правительственом уровне. Была создана специальная комиссия. Издан ряд законов и подзаконных актов. К потерпевшей от стихийного бедствия в виде волков пенсионерке ещё в прошлом году отправлены от стен Кремля три товарных состава с продовольствием: это бескорыстная помощь жителей Германии, стремящихся углУбить жизненный уровень советских граждан. И хотя у меня пока нет сведений, шо посланный состав дошёл до места назначения, мы тут с товарищами в Политбюро, надеюсь, найдём в будущем году времени, шобы справиться о причинах задержки ещё при жизни товарища Охлопковой.






        ← Назад             Продолжение →