|
Писатель умирал. И то, что раньше пело, Теперь в груди беспомощно хрипело, Рука застывшим криком пера желала, слова , Но пульс вперёд сознанья угасал. Писатель умирал. Перед его глазами Не Образами – образАми Вставали в нём рождавшиеся судьбы И снова он их все переживал. Писатель умирал, А в окна билось солнце; Ему ж казалось – то свободный стронций Земли в огне, в последней, окончательной войне – Она безмолвно с ним в небытие катится, И пустоглазая являет свой оскал. Хотелось Лезвием пера Перечеркнуть кошмар видений, Но, бывший острым, его гений Стёрт. И на руках гора Фантомной тяжести осела. Где вы, кто к жизни вызвал был Усилием души в союзе с мыслью, Кто на бумаге так же жил, Как птицы под небесной высью? Кругом Безлика пустота, Последние минуты ест. В них слышно, как зовут с небес К себе – летящие века; И тяжкий вязнет в горле ком. Он умирал. И зная непреложно, Что жизни больше длиться невозможно, Бессмертье в книгах обретал, в своих созданьях, Которых ныне покидал. И внемля зову, С ним пришли проститься Друзей живых и выдуманных лица; Он видел их за пеленою вечной ночи И жизнь благодарил за силу слова. (Май 1988) |